Авария на объекте какой нефтегазовой компании вызвала экологическую катастрофу современности

В июле 2000 года в Бразилии на нефтеперерабатывающем заводе Petrobras произошла авария. В реку Игуасу вытекло свыше 3 тыс. тонн нефти. Пятно начало распространяться по течению. Для ликвидации последствий было построено несколько заградительных барьеров и только благодаря пятому удалось остановить разлив нефти. Какая-то часть топлива была собрана с поверхности воды, другая ушла по специально построенным отводным протокам.

В октябре 2002 года на французском танкере Limburg прогремел взрыв. Судно следовало из Ирана и перевозило почти 55 тыс. тонн нефти. Пожарные пытались потушить пламя, но к утру следующего дня танкер уже догорел. Французы посчитали, что причиной взрыва стал теракт. Однако власти Йемена опровергли эту версию и предположили, что инцидент произошел из-за технической неисправности.

Крупнейшая морская экологическая катастрофа в истории Европы произошла в водах Бискайского залива 13 ноября 2002 года. Топливное судно «Престиж» попало в сильный шторм и дало трещину, а затем раскололось на две части и затонуло недалеко от берегов Галисии. В воды Атлантического побережья попало около 80–90 тыс. тонн нефти. После этого события Франция и Испания официально установили запрет на вход в воды танкеров, имеющих одинарный корпус.

Одной из крупнейших за последнее десятилетие считается катастрофа в Пакистане 27 июля 2003 года. Танкер Tasman Spirit сел на мель на подходе к порту у города Карачи, а затем раскололось надвое. Часть нефти из танкера успели перекачать. Но в море вылилось около 15 тыс. тонн топлива. Авария привела к самой крупной в истории Пакистана экологической катастрофе, нефть залила километры пляжей.

11 августа 2006 года на Филиппинах потерпел бедствие танкер Solar 1. Судно, перевозившее 2 тысячи тонн нефти, ушло на глубину 300 метров в районе острова Гуимарис. Большая часть топлива попала в море. Побережье было сильно загрязнено. Операции по очистке заняли очень много времени. Правительственная комиссия признала, что причиной катастрофы стало нарушение правил транспортировки: корабль был перегружен примерно на 150 тонн.

11 ноября 2007 года из-за шторма в Керченском проливе четыре судна затонули, шесть сели на мель и еще два получили повреждения. В результате разгула стихии танкер «Волгонефть-139» разломился надвое во время перевозки мазута. В воду вылилось около 2 тыс. тонн нефтепродукта. Собрать его сразу помешала непогода. Поэтому часть мазута успела проникнуть на дно моря. Эта экологическая катастрофа стала самой масштабной в регионе.

7 декабря 2007 года с нефтяным танкером Hebei Spirit, стоявшим на якоре в порту Инчхон на западном побережье Южной Кореи, столкнулась дрейфовавшая из-за поломки буксирного троса баржа Samsung I. Из-за повреждения обшивки танкера около 10 тыс. тонн сырой нефти из него вытекло в Желтое море. Авария произошла в 8 км от побережья, и нефтяные пятна загрязнили около 300 км береговой линии.

Самой колоссальной экологической катастрофой признан взрыв 20 апреля 2010 года на нефтяной платформе Deepwater Horizon, бурившей скважину в Мексиканском заливе у побережья США. На платформе прогремел мощный взрыв газа, затем начался пожар. Позже платформа затонула. Взрыв и пожар привели к неконтролируемому выбросу нефти. Она поступала из поврежденной скважины в воды Мексиканского залива в течение нескольких месяцев. Утечка составляла около 700 тонн в сутки. 

25 августа 2012 года на крупнейшем нефтезаводе Венесуэлы Paraguana Refining Center произошел мощный взрыв. Как выяснилось позже, причиной техногенной катастрофы стала утечка газа. Пожар перекинулся на расположенные поблизости трубопроводы, автомобили и казарму. Потушить его удалось только через три дня.

5 декабря 2014 года в пустыне Арава произошла самая крупная авария за всю историю Израиля. Из-за неосторожного проведения ремонтных работ был поврежден трубопровод, из которого вылилось около 3 тыс. тонн нефти. В результате аварии сильно пострадали природоохранные зоны в области загрязнения. Ученые утверждают, что на восстановление окружающей среды загрязненного района потребуется много лет.

Норильск всё чаще нарекают городом с багровыми реками. Видимо, судьба промышленного города была предрешена давным-давно.

Недавняя авария на ТЭЦ-3 «НТЭК» – очередное тому доказательство. Масштабная утечка дизтоплива станет триггером для властей, бизнес-структур и местных жителей даже не на годы, а на десятилетия. И в перспективе получить звание самой крупной экологической катастрофы в Заполярье.

Что случилось в Норильске?

Авария на ТЭЦ-3 структуры «Норникеля» «НТЭК» произошла днём 29 мая 2020 года. В сети появилась скромная информация об утечке дизельного топлива одного из резервуаров.

Тогда ещё неизвестное количество нефтепродуктов разлилось за пределы хранилища. По стечению обстоятельств вблизи проезжал автомобиль, который угодил в зону разлива горючего. Произошло возгорание, которое распространилось на территорию площадью примерно 300 м².

В пресс-службе «Норникеля» поспешили объявить, что пожар быстро потушили и сражу же начали собирать нефтепродукты. На тот момент ЧП казалось рядовым. Ведь локальные утечки нефтепродуктов происходят по всей России чуть ли не ежедневно. На их фоне сухой рапорт компании с заверениями об «исключении попадания дизтоплива в окружающую среду» явно не намекал на серьёзные последствия.

Тем не менее, в Норильске и на Таймыре 1 июня был введён режим ЧС (на тот момент межмуниципального уровня). Но к делу подключились экологи, и тут началось самое интересное.

Буквально на следующий день в Гринпис опубликовали космоснимки, на которых невооружённым взглядом видно, что тонны нефтепродуктов попали в реки Амбарная и Далдыкан и движутся в сторону Карского моря.

Уже тогда в Гринпис нарекли утечку в Норильске крупнейшей экологической катастрофой, когда-либо зафиксированной в заполярной Арктике.

Фото с багровыми реками, доподлинно свидетельствующие о крупной аварии, региональные власти игнорировать были не в силах. Параллельно запестрели ужасающими снимками норильской природы соцсети. Местные жители встревожились не на шутку и потребовали вынести произошедшее на федеральный уровень.

И только тогда, спустя двое суток, начались разбирательства. Общественность узнала, что на деле разлилось «всего-то» 20 тысяч т дизтоплива, из которых 6 тысяч т попало в грунт, а 15 тысяч т – в ближайшие водоёмы. О локальном ЧП уже не могло быть и речи.

Утечка топлива – утечка информации

Уже 3 июня губернатор Красноярского края Александр Усс выступил со скандально известным докладом перед президентом. Реакцию на выступление он получил, мягко говоря, негативную.

«Почему органы власти узнали об этом только через два дня? Мы что, будем узнавать о чрезвычайных ситуациях из социальных сетей? У вас там всё в порядке со здоровьем?», – обрушился Владимир Путин на главу региона.

https://www.youtube.com/watch?v=8eicrmTvEG4

После негодования президента был объявлен режим ЧС федерального уровня. В тот же день в Генпрокуратуре сообщили о возбуждении четырёх уголовных дел: за порчу земли, загрязнение вод, нарушение правил охраны окружающей среды и чуть позже – за халатность.

В ходе расследования был задержан начальник котлотурбинного цеха Норильской ТЭЦ-3 Вячеслав Старостин, который, кстати, занимал этот пост менее полугода. СК РФ обвинил мужчину в нарушении правил охраны окружающей среды на производстве.

А в адрес гендиректора «НТЭК» вынесли предостережение о недопущении нарушений при эксплуатации особо опасных объектов.

Активисты создали на платформе change.org петицию с требованием освободить Вячеслава Старостина, под ней подписались более 30 тысяч человек.

В «Норникеле» с молниеносной скоростью опубликовали алиби. В пресс-службе компании 3 июня сообщили, что «НТЭК» якобы доложила о ЧП во все инстанции в день аварии.

Председатель правительства Красноярского края Юрий Лапшин 5 июня признал, что краевое руководство действительно узнало о ЧП в тот же день, но по предоставленной информации нельзя было оценить весь масштаб катастрофы. Тем более, что на задаваемые вопросы власти получали «уклончивые» ответы.

У главы МЧС Евгения Зиничева позиция иная. По его словам, ведомство уведомили об аварии лишь спустя 2 дня. Об этом также заявлял Александр Усс: он утверждает, что тоже узнал о ситуации в Норильске 31 мая – причём из соцсетей.

Восстановление истинной хронологии событий по-прежнему находится на стадии споров и внутренних разбирательств. Главное, что в место ЧП, пусть и с опозданием, но устремились все от мала до велика – МЧС, спасательные отряды «Газпром нефти» и «Транснефти-Сибирь», Морская спасательная служба.

Чтобы «держать ситуацию на личном контроле», на место приезжали представители власти во главе с губернатором Красноярского края, министр МЧС Евгений Зиничев, глава Росприроднадзора Светлана Радионова. Приехала даже делегация коренных малочисленных народов Севера для оценки работ по ликвидации разлива дизтоплива.

Причина аварии в Норильске

Предварительная версия причины утечки дизтоплива Генпрокуратуры – разгерметизация резервуара: всему виной просадка грунта и бетонной площадки под ним. Самое логичное объяснение утечки дизтоплива – устаревшее оборудование, ведь повредившийся бак «НТЭК» эксплуатировала с 1985 года.

Версию об износе оборудования представили в Ростехнадзоре. Отчасти с такой причиной согласился Владимир Путин. В разговоре с главой «Норникеля» Владимиром Потаниным он заявил, что своевременная замена цистерны могла бы предотвратить экологическую катастрофу.

На восстановительные работы «Норникелю» придётся выложить по меньшей мере 10 млрд рублей. Депутат Госдумы Александр Якубовский предложил следственному комитету отстранить на время следствия ответственных «за бездействие» на ТЭЦ-3, в том числе – самого Владимира Потанина.

Но и в этом вопросе наружу вскрылись довольно противоречивые факты. Например, что Ростехнадзор ещё в 2017-2018 годах выявил 33 нарушения эксплуатации нефтяных хранилищ на ТЭЦ-3. По данным ведомства, «НТЭК» должна была отремонтировать опасные объекты в 2015-2016 годах, но этого не сделала.

Примечательно, что речь шла о резервуарах № 2 и № 3, а повредился бак № 5. Гипотеза с износом резервуара некоторым показалась странной. По мнению источников «Regnum», нарушения, которые Ростехнадзор фиксировал в отчётах, – «стандартная ситуация для многих российских промышленных предприятий».

«Обычно такие незначительные нарушения всегда находятся на контроле у самих компаний и устраняются в рамках ежегодного плана по обслуживанию инфраструктуры», – цитирует агентство первого вице-президента «Опоры России» Павла Сигала.

Источник «РБК», близкий к ведомству, заявил, что Ростехнадзор в принципе не мог проводить проверку резервуара, поскольку по решению администрации «НТЭК» цистерна была выведена в ремонт, и в данном случае Ростехнадзор не полномочен её осматривать. По его словам, бак № 5 по сей день находится в ремонте – судя по отчётам о производственном контроле предприятия.

Первый вице-президент «Норникеля» Сергей Дяченко утверждает, что резервуар ремонтировали в 2018 году, тогда же была пройдена экспертиза промышленной безопасности. А в 2019 году хранилище проверяли в рамках подготовки к отопительному сезону.

Дальше – больше. В «Норникеле» в первом сообщении об инциденте отмечали, что резервуар эксплуатировался «НТЭК» «без нареканий». Разгерметизация ёмкости, по версии владельцев, произошла из-за проседания фундамента и опор, вызванного таянием мёрзлого грунта в связи с аномально тёплыми температурами.

Теорию о погодном факторе поддержала часть экологического сообщества. Так, в организации «Альянс зелёных» подтвердили, что климатические изменения «активно происходят в Арктической зоне».

В Гринписе яростно отреагировали на «веяния погоды», вызвавшие разгерметизацию бака. Хоть таяние мёрзлых грунтов имеет место быть, для владельцев резервуара это не оправдание. В организации аргументируют свою позицию тем, что ещё в 2009 году предупреждали о глобальных изменениях климата в арктической зоне.

Гринпис более десяти лет назад прогнозировал, что к 2030 году таяние мёрзлых грунтов в районе Норильска увеличится как минимум на 30-50% от уровня начала 2000-ых годов. И уже тогда можно было предвосхитить аварии, связанные с повреждениями разного рода сооружений.

«Компания [«НТЭК»] не могла быть не в курсе рисков, поэтому была обязана проводить более тщательный мониторинг грунтов и предотвращать возможное разрушение опасной инфраструктуры», – утверждают экологи Гринпис.

В ворохе информации, кажется, концы уже не сыщешь. Ясно одно: авария продемонстрировала очередной вопиющий случай халатности – только непонятно, с чьей стороны эта самая халатность была допущена.

Как бы там ни было, «НТЭК» готовится к демонтажу «виновного» в ЧП резервуара для подтверждения причины разгерметизации. Другие цистерны предприятия сейчас также исследуют на предмет износа.

Всевозможные силы брошены на ликвидацию последствий аварии в Норильске. На месте разлива обустроен полевой лагерь, на реках установлены боновые заграждения.

Полным ходом идёт откачка нефтепродуктов. На сегодня собрано почти 17 тысяч кубометров загрязнённого грунта. И будет собрано ещё. Но даже усиленная работа не перекроет ущерб, который уже нанесён природе. По последним данным, нефтепродукты обнаружили в озере Пясино.

Утечка дизтоплива в Норильске по своим масштабам обогнала ряд крупных аварий, произошедших в 2020 году. Сравните сами — они собраны в нашем материале «Недавние экологические катастрофы в России. Бедствия 2020 года».

20 апреля 2010 года на глубоководной платформе Deepwater Horizon, бурившей очередную нефтяную скважину в Мексиканском заливе у побережья США, произошел взрыв. В результате вызванного им пожара платформа затонула, а за следующие полгода в воды залива из его недр вылилось около 5 млн баррелей нефти. На ликвидацию последствий трагедии корпорация British Petroleum была вынуждена потратить астрономическую сумму в $42 млрд. Onliner.by продолжает цикл статей о техногенных авариях и рассказывает о крупнейшей со времен Чернобыля экологической катастрофе.

Шельф Мексиканского залива — одна из главных нефтяных «житниц» планеты. Миллиарды тонн нефти и триллионы кубометров природного газа к вящему удовольствию США и Мексики образовались здесь в доисторические времена (в основном в прославленный Стивеном Спилбергом юрский период) из остатков погибшего планктона и водорослей.

Уже в XX веке человечество, обуреваемое ненасытной жаждой углеводородов, принялось разрабатывать эти месторождения. Специфика нефтедобычи на морском шельфе связана с необходимостью осуществлять ее с помощью нефтяных платформ, ко второй половине XX века превратившихся в сложнейшие инженерные комплексы стоимостью в сотни миллионов долларов.

Именно таким технологическим шедевром и была платформа Deepwater Horizon («Глубоководный горизонт»). Построенная в 2001 году за $560 млн в Южной Корее, она все девять лет своей жизни эксплуатировалась в Мексиканском заливе британской корпорацией BP (British Petroleum). Платформа относилась к полупогружному виду и не могла передвигаться самостоятельно. После транспортировки к месту бурения на специальном судне она «зависала» над ним на понтонах, однако при этом фиксировалась на месте не с помощью старых добрых аналоговых якорей, а благодаря системе мощных подводных двигателей, обеспечивающих ее точное позиционирование на определенном месте.

Платформа Deepwater Horizon была современным инженерным сооружением, на котором использовались самые последние технологии организации и проведения шельфового бурения. В частности, именно «Горизонт» в 2009-м на гигантском месторождении Тайбер пробурил самую глубокую на то время нефтяную скважину на планете. Аренда у собственника подобного комплекса обходилась BP почти в $500 тыс. в сутки.

К апрелю 2010 года Deepwater Horizon уже работала на месторождении Макондо, в 66 километрах от юго-восточного побережья американского штата Луизиана. Макондо — вымышленный город из романа «Сто лет одиночества» выдающегося колумбийского писателя Габриэля Гарсии Маркеса, гиблое, проклятое место, и это оказался как раз тот самый случай из пословицы про зависимость между названием лодки и ее способностью плавать.

День 20 апреля 2010 года был очередным рутинным днем для 126 специалистов, работавших на Deepwater Horizon над бурением очередной исследовательской скважины. Работа на Макондо для «Горизонта» уже заканчивалась, и вскоре платформу должны были перевезти на новые нефтеносные участки Мексиканского залива. В 21:45 по местному времени совершенно неожиданно для буровиков из водоотделяющей колонны (трубы, соединяющей подводное устье скважины с буровой установкой на платформе) вырвался фонтан морской воды. Спустя минуты воду сменил коктейль из ила, жидкой грязи и метана. Метан стремительно выделился из этой малоприятной смеси и, как это ему и свойственно, взорвался.

Одиннадцать человек, находившихся в непосредственной близости от взрыва, так никогда и не нашли, ни единого следа от них. Оставшиеся 115 работников были оперативно эвакуированы с Deepwater Horizon — это мероприятие (к чести BP и управляющей платформой компании-подрядчика Tranceocean) было организовано в соответствии с нормами техники безопасности. К сожалению, нельзя сказать того же о самом процессе бурения, который, как показало дальнейшее следствие, осуществлялся с грубыми нарушениями, что и привело к катастрофе.

Платформа была обречена. Пожар пытались потушить в течение полутора суток, но безуспешно. Спустя 36 часов после начала катастрофических событий Deepwater Horizon затонула, оказавшись в итоге на морском дне на глубине в 1500 метров.

Первоначально BP оптимистично оценивала возможные последствия аварии, заявив даже, что утечка нефти из скважины минимальна (1—5 тыс. баррелей в сутки) и все ограничится потерей «Горизонта» и гибелью 11 человек персонала. Реальные масштабы произошедшего, к сожалению, даже близко не соответствовали оригинальным прогнозам.

По разным оценкам, в течение первых трех месяцев из аварийной скважины вытекало в среднем 62 тыс. баррелей нефти в день. В общей сложности в водах Мексиканского залива оказалось 4,9 млн баррелей (около 670 тыс. тонн) нефти — события приняли характер экологической катастрофы, крупнейшей со времен аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году. Не по количеству жертв, разумеется, а по масштабам воздействия на окружающую человека среду.

Размах случившегося стал очевиден уже через три дня после событий 20 апреля, когда площадь нефтяного пятна достигла 250 квадратных километров. Еще через неделю его окружность составила почти тысячу километров и продолжала увеличиваться, двигаясь при этом к американскому побережью.

Экологи смогли обнаружить около 7 тыс. животных (в основном птиц), которых ждала мучительная углеводородная смерть. Фотографии несчастных когда-то белоснежных пеликанов, покрытых грязно-коричневой маслянистой пленкой, мертвых маленьких морских черепах и дельфинов, которым уже никогда не суждено было обсудить на своем дельфиньем языке безалаберное человечество, оккупировавшее маленькую голубую точку во Вселенной, обошли страницы всех мировых газет и журналов, появились на экранах основных телеканалов планеты.

Но это была лишь видимая верхушка айсберга. Можно только предполагать, сколько десятков тысяч крупных животных, бесконечное число более мелких и примитивных организмов погибло, как пострадали морские растения, к каким генетическим последствиям еще приведет насильственное вторжение 5 млн баррелей моноароматических углеводородов в сложившуюся биосферу региона.

Люди в сравнении с флорой и фауной отделались сравнительно легко. Жертвами катастрофы стали 13 человек: 11 буровиков на платформе и еще 2 человека, погибшие при разных обстоятельствах во время ликвидации последствий аварии. За все остальное пришлось расплатиться большим количеством свободно конвертируемой валюты.

На полгода в Мексиканском заливе были запрещены все буровые работы (совокупный косвенный убыток всех заинтересованных компаний оценить сложно). Без работы на долгое время остались рыбаки и множество американцев и мексиканцев, занятых в туристической отрасли, ведь количество желающих купаться в масляных пятнах и загорать на пляжах, украшенных нефтяными отходами и трупами птиц, значительно сократилось. Счет людей, потерявших (пусть и временно) основной источник дохода шел на сотни тысяч.

Наконец, львиную долю расходов понесла (и заслуженно) компания BP, объявленная главным виновником произошедшей трагедии. Все мероприятия по ликвидации ее последствий объединялись в две большие группы: во-первых, необходимо было что-то делать с аварийной скважиной, продолжавшей исправно поставлять нефть с глубины в полтора километра на поверхность; во-вторых, эту уже попавшую в воду нефть требовалось собрать, по возможности вернув Мексиканскому заливу прежний вид.

Отдельные отчаянные головы предлагали даже устроить ядерный взрыв для герметизации скважины, руководствуясь своеобразным, хотя и отчасти успешным опытом Советского Союза. К счастью, от подобных операций все же отказались, сконцентрировавшись на более консервативном лечении. Протекающую скважину было решено накрыть стальным куполом, который собирал бы практически всю нефть, а затем по трубопроводу отправлял бы ее на поверхность в специальные танкеры. Параллельно через две так называемые разгрузочные скважины в аварийную подавалась бы смесь из цемента и бурового раствора, которая собственно и должна была со временем полностью герметизировать утечку из подводного месторождения.

После первых неудач предложенная схема все же была осуществлена на практике. 75-тонный стальной колпак стал собирать до 85% всей попадающей в залив нефти. При этом ее приток постоянно сокращался в результате продолжающейся закачки в скважину цемента. 19 сентября 2010 года руководство BP объявило, что скважина «фактически мертва», подразумевая ее полную герметизацию.

В то же время по всем фронтам шла напряженная борьба с уже образовавшимся гигантским нефтяным пятном и его дальнейшим распространением. Острова в заливе и на его побережье ограничивались специальными боновыми заграждениями, нефть собиралась механическим способом (с помощью скимминга) и выжигалась, над пятном распылялись диспергенты, осаждающие нефтяную пленку на поверхности воды, использовались даже бактерии-деструкторы, для которых углеводороды служили источником питания.

Параллельно шло и расследование непосредственных причин катастрофы. В результате продолжавшегося почти два года расследования выяснилось, что BP и ее подрядчик Tranceocean, вкладывая в разработку месторождения сотни миллионов долларов, при этом использовали для бурения технологии, максимально его удешевляющие. Например, для цементирования скважины при начале ее формирования использовался цемент, качество которого оказалось не соответствующим существовавшему там давлению.

Протечки природного газа и нефтяного конденсата в буровую колонну не были вовремя обнаружены персоналом платформы. Данные о ситуации в скважине интерпретировались работниками Deep Horizon неверно. Более того, были отмечены конструктивные недостатки «Горизонта», ведь вырвавшийся из скважины метановый коктейль вместо того, чтобы оказаться сразу в окружающей среде, распространился по платформе через вентиляционную систему, что впоследствии привело к взрыву этой смеси. Каждый из этих факторов в отдельности не мог привести к столь масштабной аварии, но в совокупности им это, увы, удалось.

В общей сложности BP вынуждена была потратить на ликвидацию последствий пожара на собственной нефтяной платформе, урегулирование десятков тысяч поданных судебных исков от прямо или косвенно пострадавших жителей США и собственных сотрудников, компенсацию расходов государства, штрафы и прочие расходы астрономическую сумму в $42 млрд. Рыночная стоимость компании упала, она вынуждена была начать распродажу своих активов и уволить генерального директора. В глазах миллионов людей респектабельный прежде бренд BP стал ассоциироваться с халатностью, безответственностью, стремлением сэкономить на безопасности.

Впрочем, нельзя не признать, что предпринятый после катастрофы комплекс мер оказался достаточно эффективным для минимизации нанесенного человеком природе вреда. Судя по последним исследованиям, Мексиканский залив уже в достаточной степени оправился от 5 млн баррелей оказавшейся в нем нефти. Конечно, долгосрочное влияние аварии на биосферу еще предстоит оценить, но по крайней мере в данном случае можно считать, что урок пошел человечеству на пользу. Ведь жизнь продолжается, а без нефти она сейчас невозможна.

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. vv@onliner.by

Росприроднадзор оценил сумму экологического ущерба от разлива топлива на ТЭЦ-3 «Норникеля» почти в 148 млрд руб., беспрецедентую сумму для России. Теперь компании предложено добровольно возместить ущерб

Федеральная служба по надзору в сфере природопользования (Росприроднадзор) оценила сумму экологического ущерба от разлива топлива на ТЭЦ-3 «Норильского никеля» почти в 147,78 млрд руб. (около $2 млрд). В том числе вред, причиненный водным объектам, составил 147,046 млрд руб., почве — еще 738,6 млн руб. Об этом говорится в сообщении Росприроднадзора, поступившем в РБК.

«Объем ущерба водным арктическим ресурсам беспрецедентен. Сумма ему соответствует», — заявил министр природных ресурсов и экологии Дмитрий Кобылкин (его слова передала пресс-служба).

После объявления оценки ущерба акции «Норникеля» на Московской бирже подешевели почти на 4%, его капитализация снизилась до 2,88 трлн руб.

Один из крупнейших акционеров «Норникеля», UC Rusal (27,8%), назвал сумму ущерба, озвученную Росприроднадзором, «неожиданной». «Мы рассчитываем, что в самое ближайшее время будет созвано заседание совета директоров, на котором управляющий партнер [Владимир Потанин, владеет 34,5% «Норникеля»] и менеджмент предложат источники покрытия убытков от такого беспрецедентного штрафа. Мы уверены, что совместными усилиями акционеры смогут найти решение в этой непростой ситуации», — заявили РБК в пресс-службе компании.

Разлив около 21 тыс. т дизельного топлива из резервуара на ТЭЦ-3 в Норильске произошел 29 мая, тогда около 15 тыс. т нефтепродуктов оказалось в реках Далдыкан и Амбарной. Из-за этого инцидента Генпрокуратура возбудила уголовные дела по статьям о порче земли, нарушении правил охраны окружающей среды при производстве работ и загрязнении вод, а также по статье о халатности из-за подозрений в несвоевременном информировании об аварии. Президент Владимир Путин 3 июня объявил о введении режима чрезвычайной ситуации федерального уровня.

Если вспомнить аварию танкера Exxon Valdez у берегов Аляски в 1989 году, то предъявленная сумма ущерба и штрафов составила более $5 млрд, напомнил Кобылкин. Тогда из-за крушения танкера разлилось 37 тыс. т нефтепродуктов.

«Федеральной службой по надзору в сфере природопользования проведен расчет вреда и направлены требования о добровольном возмещении ущерба Норильско-Таймырской энергетической компании (НТЭК, входит в группу «Норникель»)», — говорится в сообщении ведомства.

Как «Норникель» будет возмещать ущерб

В «Норникеле» РБК сообщили, что документы Росприроднадзора в компанию пока не поступали. «По получении изучим и сможем прокомментировать», — сказали в компании.

«Сумма беспрецендентная для нашей страны, такой ущерб еще ни кому не выставляли», — заявил РБК глава Российского экологического общества Рашид Исмаилов. Проектный директор российского отделения Greenpeace Владимир Чупров подтвердил, что размер денежной оценки ущерба в Норильске — один из самых крупных в истории России. Однако итоговая сумма может сократиться в процессе судебных разбирательств, если «Норникель» решит оспорить оценку Росприроднадзора, заметил он. В том числе компания может потребовать вычесть из суммы ущерба деньги, уже потраченные на ликвидацию последствий аварии. «Но мы настаиваем на том, что «Норникель» должен заплатить за остаточное загрязнение, то, которое уже невозможно убрать, деньгами в бюджеты трех уровней — федеральный, региональный и местный», — заявил Чупров.

Теоретически виновник в разливе нефтепродуктов должен возместить весь ущерб, но в случае с «Норникелем» затраты на устранение последствий разлива должны быть учтены, считает руководитель группы оценки рисков устойчивого развития АКРА Максим Худалов. По его мнению, при определении размера возмещаемого вреда потенциально могут быть учтены и ежегодные затраты компании на реализацию Серного проекта. «В этом случае компании не придется привлекать значительных финансовых ресурсов для компенсации ущерба», — отметил эксперт. Серный проект, запущенный в сентябре 2018 года, предполагает сокращение выбросов диоксида серы в Заполярном филиале компании не менее чем на 75%, а к 2023 году — до предельно допустимого уровня. Речь идет о 1,5–1,7 млн т диоксида серы в год, из которых будет производиться до 280 тыс. т элементной серы (вид химического сырья) и до 5 млн т гипса ежегодно. На это компания планирует направить $2,5 млрд до конца 2023 года.

Свободный денежный поток «Норникеля» на конец 2019 года составлял $4,9 млрд.

Исмаилов считает, что штрафа, который Росприроднадзор предъявил «Норникелю», должно хватить для постепенного восстановление экологии в районе аварии. «Рекордная сумма — это сигнал бизнесу о том, что дешевле вкладывать средства в экологические мероприятия и промышленную безопасность, чем потом оплачивать ущерб и нести большие репутационные потери», — добавил он.

Худалов напомнил, что последний крупный штраф прокуратура предъявила РЖД на сумму более чем 27 млрд руб. — за нанесение ущерба природе Подмосковья из-за загрязнения водоема, связанного с притоком реки Клязьмы. Однако монополии удалось его оспорить и сократить до незначительных административных штрафов.

Как оценивали ущерб в Greenpeace

В Greenpeace сначала заявили, что экологический ущерб, нанесенный рекам, может превышать 6 млрд руб., и это без учета ущерба почве и выбросов загрязняющих веществ в атмосферу. Но позднее в ходе проведенной переоценки эта цифра выросла до 10,2 млрд руб. Тогда Чупров пояснил, что для расчета эксперты взяли оценку ущерба от тонны нефтепродуктов, попавших в водный объект, в 400 тыс. руб. «Прямая калькуляция дает нам 6 млрд руб. на 15 тыс. т, и дальше мы взяли два повышающих коэффициента: календарный и региональный, и с ними получилось 10,2 млрд руб.», — сказал он 4 июня.

При этом через две недели Чупров заявлял об увеличении оценки ущерба до 100 млрд руб. с учетом инфляционного коэффициента и коэффициента бездействия. «Если этот коэффициент (бездействия) составляет два, то ущерб насчитывает уже около 50 млрд руб.», — отмечал он.

Во сколько обошлась ликвидация последствий аварии

На совещании с Путиным в режиме видеоконференции 3 июня глава Росприроднадзора Светлана Радионова заявила, что ликвидация может стоить «не один десяток, а может быть, и сотни миллиардов рублей». По ее словам, специалисты ведомства фиксировали превышение предельно допустимых концентраций загрязняющих веществ в десятки тысяч раз.

А Потанин сразу после аварии пообещал полностью профинансировать работы по ликвидации последствий аварии — 10 млрд руб. и выше. 19 июня он сказал, что на эти цели уже выделено 5 млрд руб. «И в дальнейшем мы, выполняя наше обещание, будем финансировать это, ни одного бюджетного рубля потрачено не будет», — добавил бизнесмен.

Еще 13,5 млрд руб. компания направит на ревизию и укрепление аналогичных объектов по хранению топлива, как на ТЭЦ-3, обещал Потанин. Таким образом, расходы компании, по его оценке, достигнут 23,5 млрд руб.

Версии причин аварии

Причиной аварии на ТЭЦ-3 в «Норникеле» считают аномально теплую погоду, из-за которой просели фундамент и опоры, поддерживающие резервуар с топливом. Из-за необычайно теплой зимы произошло подтаивание грунта, фундамент и опоры «внезапно» просели, и у резервуара, который на них стоял, «оторвалось днище», указывала компания. В Генпрокуратуре также отмечали, что причиной разгерметизации емкости с дизтопливом стала осадка грунта.

В Ростехнадзоре считают, что авария могла произойти из-за изношенности оборудования. Ведомство неоднократно указывало руководству ТЭЦ-3 на нарушения промышленной безопасности при использовании оборудования. Экологи видят причину аварии в просчетах системы корпоративного управления «Норникеля» в части оценки экологических рисков и обеспечения экологической безопасности.

«Норникель» еще в 2016 году допускал вероятность «экологической катастрофы» в случае аварии на объектах ТЭЦ-3. Чтобы это исключить, компания заключила договор с «дочкой» «Норникеля» — компанией «Институт Гипроникель» — на выполнение проекта технического перевооружения хранилища топлива ТЭЦ-3.

В погоне за нефтью человек уходит в тундру, лезет в горы и покоряет морское дно. Но нефть не всегда сдается без боя, и стоит только человеку потерять бдительность, как «черное золото» превращается в настоящую черную погибель для всего живого. Так совсем недавно случилось в Мексиканском заливе, где суперсовременная нефтяная платформа DeepWater Horizon нанесла сокрушительный удар по природе и самолюбию человека.

Взрыв на нефтяной платформе Deepwater Horizon: легкий способ уничтожить экологию

Объект: нефтяная платформа DeepWater Horizon, 80 км от побережья штата Луизиана (США), Мексиканский залив.

Нефтяная платформа сверхглубоководного бурения была арендована компанией BP для разработки перспективного месторождения Макондо. Длина платформы достигала 112 м, ширина — 78 м., высота — 97,4 м, она на 23 метра уходила под воду и имела массу свыше 32 тысяч тонн.

Дата: 20 апреля 2010 года, 21.49 местного времени.

Жертв: 13 человек, из них 11 погибли во время пожара, еще 2 — при ликвидации последствий. 17 человек получили травмы разной степени тяжести.

Причины катастрофы

У крупных катастроф нет одной-единственной причины, что подтвердил и взрыв нефтяной платформы DeepWater Horizon. Эта авария стала результатом целой цепочки нарушений и технических неисправностей. Специалисты говорят, что катастрофа на платформе должна была произойти, и это было лишь вопросом времени.

Интересно, что было проведено сразу несколько параллельных расследований причин катастрофы, которые привели к неодинаковым выводам. Так в докладе, сделанном BP, указывается всего 6 основных причин аварии, а главной причиной аварии назван человеческий фактор. А более авторитетный доклад, сделанный Бюро по управлению, регулированию и охране океанских энергоресурсов (BOEMRE) и Береговой охраной США, называет уже 35 основных причин, и в 21 из них вина полностью ложится на BP.

Так кто же виноват во взрыве DeepWater Horizon и последующей экологической катастрофе? Ответ прост — компания BP, которая гналась за прибылью, и в этой погоне пренебрегала элементарными правилами техники безопасности и технологиями глубоководного бурения. В частности, были нарушены технологии цементирования скважины, а специалисты, прибывшие сделать анализ цемента, просто были выдворены с буровой. Также были отключены важные системы контроля и безопасности, поэтому никто не знал, что же на самом деле происходит под океанским дном.

В результате — взрыв и пожар на платформе, колоссальный разлив нефти и звание одной из крупнейших экологических катастроф за всю историю цивилизации.

Хроника событий

Проблемы на платформе начались практически с первого дня ее установки, то есть — с начала февраля 2010 года. Бурение скважины производилось в спешке, а причина проста и банальна: платформа DeepWater Horizon была взята компанией BP в аренду, и каждый день обходилась в полмиллиона (!) долларов!

Однако настоящие проблемы начались ранним утром 20 апреля 2010 года. Скважина была пробурена, достигнута глубина чуть более 3600 метров под уровнем дна (глубина океана в этом месте достигает полутора километров), и оставалось завершить работы по укреплению скважины цементом, чтобы надежно «запереть» нефть и газ.

Этот процесс в упрощенном виде происходит так. В скважину через обсадную колонну подается специальный цемент, затем — буровой раствор, который своим давлением вытесняет цемент и заставляет его подниматься вверх по скважине. Цемент достаточно быстро затвердевает и создает надежную «пробку». А потом в скважину подается морская вода, которая вымывает буровой раствор и всякий мусор. Сверху на скважину устанавливается большое защитной устройство — превентор, который в случае утечки нефти и газа просто-напросто перекрывает им доступ наверх.

С самого утра 20 апреля в скважину закачивается цемент, и к обеду уже были проведены первые тесты на испытание надежности цементной «пробки». На платформу прилетели двое специалистов для проверки качества цементирования. Эта проверка должна была продлиться около 12 часов, но руководство, которое не могло больше ждать, решило отказаться от стандартной процедуры, и в 14.30 специалисты со своим оборудованием покинули платформу, а вскоре в скважину начали подавать буровой раствор.

Неожиданно в 18.45 в бурильной колонне резко возросло давление, за несколько минут достигшее 100 атмосфер. Это значило, что из скважины просачивается газ. Однако в 19.55 была начата закачка воды, чего просто нельзя было делать. В последующие полтора часа закачка воды велась с переменным успехом, так как резкие скачки давления заставляли прерывать работу.

Наконец, в 21.47 скважина не выдерживает, вверх по буровой колонне устремляется газ, и в 21.49 прогремел чудовищный взрыв. Через 36 часов платформа сильно накренилась и благополучно ушла на дно.

Последствия взрыва

Авария на нефтяной платформе переросла в экологическую катастрофу, масштабы которой просто поражают воображение.

Главная причина экологического бедствия — разлив нефти. Нефть из поврежденной скважины (а также сопутствующие газы) беспрерывно вытекала на протяжении 152 дней (до 19 сентября 2010 года), и за это время океанские воды приняли более 5 миллионов баррелей нефти. Эта нефть нанесла непоправимый ущерб океану и многим прибрежным районам Мексиканского залива.

Всего нефтью было загрязнено почти 1800 километров побережий, белые песочные пляжи превратились в черные нефтяные поля, а нефтяное пятно на поверхности океана было видно даже из космоса. Нефть стала причиной гибели десятков тысяч морских животных и птиц.

Борьба с последствиями нефтяного загрязнения велась десятками тысяч людей. С поверхности океана «черное золото» собиралось специальными судами (скиммерами), а пляжи очищались только вручную — современная наука не может предложить механизированные средства для решения этой задачи, настолько она сложна.

Основные последствия разлива нефти были устранены только к ноябрю 2011 года.

У аварии были не только экологические, но и колоссальные (и самые негативные) экономические последствия. Так, компания BP потеряла около 22 миллиардов долларов (это и убытки от потери скважины, и выплати пострадавшим, и затраты на устранение последствий катастрофы). Но еще более значительные убытки понесли прибрежные районы Мексиканского залива. Это связано с крахом туристической сферы (кто поедет отдыхать на грязные нефтяные пляжи?), с запретом рыбной ловли и другого промысла, и т.д. В результате разлива нефти без работы остались десятки тысяч человек, которые к этой самой нефти не имели никакого отношения.

Однако были у катастрофы и совсем неожиданные последствия. Например, при изучении разлива нефти были открыты неизвестные науке бактерии, питающиеся нефтепродуктами! Сейчас считается, что эти микроорганизмы значительно уменьшили последствия катастрофы, так как поглотили огромное количество метана и других газов. Возможно, что на основе этих бактерий ученым удастся создать микроорганизмы, которые в будущем помогут быстро и дешево справляться с разливами нефтепродуктов.

Современное положение

В настоящее время в месте гибели платформы DeepWater Horizon не ведется никаких работ. Однако месторождение Макондо, которое разрабатывалось компанией BP с помощью платформы, хранит в себе слишком много нефти и газа (около 7 миллионов тонн), а поэтому в будущем сюда обязательно придут новые платформы. Правда, бурить дно будут все те же люди — сотрудники компании BP.

читать и обсуждать наши публикации в телеграме

читать и обсуждать в телеграме

В мае 2020 года в Норильске произошла авария, о которой слышал, наверное, каждый житель России. Тогда в почву и воду попало больше 20 тысяч тонн дизельного топлива. Этот нефтеразлив стал самой крупной экологической катастрофой в заполярной Арктике. Только возмещение экологического ущерба обошлось компании «Норникель» в беспрецедентные 146 миллиардов рублей.

Что сделано после аварии

Сразу после происшествия заместитель председателя Правительства России Виктория Абрамченко поручила проверить все существующие нефтебазы: такое предложение направило российское отделение Greenpeace Михаилу Мишустину сразу после аварии. И в марте 2021 года, через десять месяцев после поручения, тогдашний глава Ростехнадзора Алексей Алёшин отчитался перед СМИ о проверке. Greenpeace России считает, что проделана большая работа: ведомство проверило тысячи объектов и нашло нарушения на сотнях из них. Всего Ростехнадзор обнаружил 3626 нарушений требований промышленной безопасности и возбудил 219 административных дел, а общая сумма административных штрафов достигла 15 миллионов рублей. Глава Ростехнадзора пообещал, что недочёты устранят.

Greenpeace считает, что этого недостаточно. В ситуации, когда подобные аварии случаются регулярно, необходима не только проверка, но и максимальная прозрачность. Поэтому к годовщине аварии в Норильске и началу председательства России в Арктическом совете Greenpeace подготовил карту хранилищ нефтепродуктов в российской Арктике, на которых в любой момент могут случиться такие же аварии, какая произошла год назад в Норильске. Мы призываем Правительство постепенно отказаться от подобных резервуаров на арктических территориях и развивать возобновляемую энергетику.

В Арктике по общедоступным спутниковым снимкам Greenpeace нашёл 612 нефтебаз с 4064 резервуарами объёмом от 100 до 50 000 тонн. 

Как решить проблему нефтеразливов

Вопрос безопасности нефтехранилищ не ограничивается только Арктикой. Например, во время недавней экспедиции в Коми Greenpeace России обнаружил заброшенное неохраняемое нефтехранилище посёлке Щельяюр в Ижемском районе республики.

Оказалось, что некоторые цистерны нефтехранилища протекают, при этом сами резервуары стоят в 50-70 метрах от берега Печоры. Помимо цистерн на площадке находится открытая ёмкость, наполненная нефтепродуктами. Есть риск, что в любой момент нефтепродукты могут попасть в реку, а оттуда и в Северный Ледовитый океан.

Формально это бесхозное хранилище не находится в Арктической зоне. Но подобные аварии должны прекратиться на всей территории нашей страны. Greenpeace надеется, что Ростехнадзор проверит, а правительство возьмёт под контроль такие нефтехранилища по всей России, а не только в Арктике.

Норильск — верхушка нефтяного айсберга

Нефтяные разливы — лишь часть большой системной проблемы. И норильский разлив стал одной из тысяч подобных утечек, которые происходят по всей стране каждый год. Один из последних примеров — авария на границе Республики Коми и Ненецкого автономного округа. 13 мая 2021 года рыбаки заметили на реке Колве в 130 километрах от Усинска чёрную плёнку и лёд в нефти. По данным «Лукойла», 90 тонн нефтепродуктов оказались на почве и около 9 тонн — в реке. 

Проблему аварийности опасных производственных объектов признали на высшем политическом уровне. В указе президента «Об основах государственной политики Российской Федерации в области промышленной безопасности» можно найти информацию о том, что «60-70 процентов оборудования, применяемого на опасных производственных объектах, отработало нормативные сроки службы. При таких условиях социально-экономический ущерб от аварий может оцениваться в 600-700 миллиардов рублей в год». Динамика аварий подтверждает эти прогнозы. 

«Зелёный курс» — гарантия исключения аварий с нефтепродуктами

Greenpeace России направит собранные материалы по нефтехранилищам в Ростехнадзор с призывом сделать проверку подобных объектов не только в Арктической зоне.

Однако оптимальным способом решения проблемы нефтеразливов может стать только постепенный отказ от использования нефти в качестве источника энергии. Это то, что требуют учёные-климатологи для спасения климата. 

Ещё в прошлом году Greenpeace в России совместно с другими организациями предложил конкретные шаги по переходу страны на зелёные технологии. «Зелёный курс» — это программа долгосрочного развития России, разработанная для того, чтобы помочь справиться с климатическим кризисом и забыть о подобных авариях.

нефть

энергетика

Тревожный сигнал человечеству

Уроки, которые мы должны извлечь из аварии в Мексиканском заливе

Wake-up call to humanity
The lessons we should learn from failures in the Gulf of Mexico

20-го апреля в Мексиканском заливе произошла крупнейшая в истории авария на плавучей буровой платформе Deepwater Horizon компании BP. Существует немало версий причин произошедшего. Одна, что пласты не выдержали давления при цементировании обсадной колонны. Другая, что произошел выброс метана, который воспламенился, и буровая сгорела. Третья, что по каким-то причинам не сработал пятнадцатиметровый превентор. Существуют и другие версии. Однако фактом остается то, что в результате аварии в море под давлением 600 атм. ежесуточно выливается от 3 до 8 тыс. тонн нефти. Для сравнения: сегодня все 377 скважин «Нефтяных камней» Баку дают в сутки менее 2 тыс. тонн нефти.

The editorial staff conducted a survey of industry specialists at the drilling rig of BP’s Gulf of Mexico, to publish in this set.

Авария уже нанесла ущерб американским штатам Луизиана, Алабама, Миссисипи, Флорида и грозит региону экологической катастрофой, гибелью многих морских животных, птиц, рыб, растений, планктона. Положение осложнятся тем, что нефть, вытекающая со дна, содержит примерно 40% метана по сравнению с 5% метана в нефти из обычных залежей. Это означает, что огромное количество метана, попавшего в воду, может привести к образованию так называемых мертвых зон, в которых кислорода слишком мало для жизни живых организмов. Восстановление прибрежных и морских экосистем, по некоторым оценкам, может растянуться на 50 – 100 лет. Нанесен мощный удар по туристической сфере. Пустеют обезображенные пляжи. Кроме того, существует вероятность того, что эта нефть может попасть в Атлантический океан. С течением Гольфстрим она может продвинуться далеко на север. Тогда масштабы экологической катастрофы резко возрастут, поскольку в теплой воде нефть разлагается и испаряется, а в холодных водах этого не происходит.

Освоение морского шельфа развивается быстро и в короткие исторические сроки. В 1949 г. на Каспии впервые в мире пробурена морская скважина (ныне это крупный район нефтедобычи «Нефтяные камни» в Азербайджане). В этом районе относительно небольшие глубины моря – до 30 м. Некоторое время спустя в США, на побережье штата Луизиана, пробурена скважина при глубине моря 15 м. Затем глубины стали быстро увеличиваться. Платформа Deepwater Horizon работала на глубине моря около 1500 м. Ее местоположение определялось по спутниковой системе и удерживалось в точке полутора десятками подруливающих винтов.

Сначала количество морских буровых платформ различного класса и назначения в мире исчислялось единицами. Впоследствии, особенно с интенсификацией добычи нефти в Мексиканском заливе и Северном море, их количество спонтанно увеличивалось и сегодня насчитывает несколько тысяч. Богатство морских кладовых углеводородами толкало нефтяные компании к быстрейшему освоению морских месторождений. И на этом фоне вопросы безопасности, экологической угрозы отходили на второй план. Отставало оборудование для предупреждения и ликвидации возможных крупных аварий, особенно при бурении на больших глубинах моря.

Россия имеет определенный опыт по освоению морских месторождений: работы на Каспии, на Сахалине, разработка месторождения «Белый тигр» совместно с вьетнамской стороной. Однако Россия, очевидно, отстает в создании оборудования для морского бурения и добычи: строительстве современных морских буровых платформ, превенторов и т. д. Этому есть ряд причин: наличие впечатляющих запасов УВ на суше, развал в постперестроечный период производственных мощностей, НИИ, КБ и т. д. Кроме того, бурение и добыча углеводородов в наших северных морях значительно осложняются суровыми климатическими условиями, опасной ледовой обстановкой, отсутствием должного опыта работ на шельфе у значительной части персонала.

Событие в Мексиканском заливе имеет не местное, не региональное значение, а поистине международное. Оно приобретает вселенский масштаб. Это тревожный сигнал всему человечеству о том, что эгоистические интересы транснациональных корпораций должны сдерживаться международным сообществом, что необходимо повышать их ответственность за негативные последствия деятельности, что экологические риски очень велики, что непродуманные действия могут причинить колоссальный ущерб природе и человечеству.

Какие уроки и выводы должно извлечь из этой катастрофы мировое сообщество? Авария нефтяной платформы Deepwater Horizon еще раз доказывает, что нет стопроцентной страховки и гарантии от катастроф даже при применении самых последних технологий. В ответ на вопрос главного редактора журнала «Бурение и нефть» о влиянии случившегося на будущие проекты министр энергетики РФ С.И. Шматко отметил, что, несомненно, обстоятельства аварии станут предметом серьезных исследований специалистов, мирового сообщества и Россия не останется в стороне от этого процесса.

Возможно, катастрофа в Мексиканском заливе станет мощным толчком для сокращения доли нефти и газа в энергобалансе развитых стран. Вполне вероятно, что власти таких государств будут все больше обращать внимание на развитие атомной, гидро-, ветровой и солнечной энергетики. Это может существенно повлиять на общемировой энергетический расклад. Во всяком случае, произошедшее заставило встрепенуться мировую общественность, правительства многих стран, руководство нефтегазовых компаний. Правительство Болгарии 11 июня отказалось от участия в проекте Трансбалканского нефтепровода Бургас – Александруполис, сославшись на недовольство населения Бургасского района и экологические риски. «Мы все видели, что произошло в Мексиканском заливе», – сказал глава правительства.

Руководство стран понимают, что нужно срочно приводить в соответствие масштаб разработки морских месторождений со средствами предупреждения и ликвидации подобных аварий, повысить надежность оборудования для работы на шельфе, вести постоянный контроль, разрабатывать более требовательные стандарты для морского бурения и добычи.

Редакция журнала «Бурение и нефть» проводит экспресс-опрос специалистов нефтегазовой отрасли, чтобы привлечь внимание к этой животрепещущей проблеме, обсудить сложившуюся ситуацию, дать возможность профессионалам высказать предложения по «укрощению взбунтовавшейся скважины» и недопущению подобных аварий в будущем.

Вопросы «БиН»

1. Как вы полагаете, могут ли быть сокращены инвестиционные программы, отложены, скорректированы проекты освоения шельфов российских морей, строительство «Северного» и «Южного» потоков в связи с аварией в Мексиканском заливе?
2. Что, на ваш взгляд, следовало бы предпринять ВР по ликвидации аварии? Как вы оцениваете возможность локализации аварии бурением двух новых скважин (намерения ВР)?
3. Как может отразиться на рынке нефти продление Президентом США Бараком Обамой на шесть месяцев моратория на бурение шельфа, приостановка разведывательного бурения у побережья штатов Аляска и Виргиния, а также на 33 скважинах в Мексиканском заливе?
4. Делали ли предложения нефтегазовые сообщества России, других стран американской стороне по оказанию помощи в «укрощении взбунтовавшейся» скважины?
5. Западные специалисты отмечают, что средства и технологии бурения и добычи развивались быстрее, чем средства безопасности и технологии ликвидации аварий на море. Какие уроки надлежит извлечь политикам, нефтегазовым компаниям, проектировщикам, строителям скважин из катастрофы в Мексиканском заливе?
6. Кто должен покрывать убытки от подобных катастроф? Государство, страховые компании, сами нефтяные компании?

ГОСПОДИН ДАДЛИ ОТ ПОМОЩИ ОТКАЗАЛСЯ

Г.И. ШМАЛЬ
к.э.н., президент Союза нефтегазопромышленников России
Shmal.oil@mail.ru

1. Инвестиционные программы освоения российских шельфов, строительство «Северного» и «Южного» потоков с аварией в Мексиканском заливе совершенно не взаимосвязаны.
   
   Конечно, от аварий никто не гарантирован. В свое время и у нас, к сожалению, случались серьезные аварии: и в процессе разведки, и в процессе эксплуатации месторождений. Естественно, на шельфе уровень безопасности должен быть на порядок выше, чем в других, менее сложных территориях. Это касается и техники, и оборудования, и применяемых материалов.
   
   Случившееся в Мексиканском заливе – серьезное предупреждение всем о том, что на шельфе мелочей не бывает. Эта авария, на мой взгляд, должна заставить задуматься и российских специалистов, занимающихся разработкой сегодня и реализацией в будущем шельфовых программ. К сожалению, пока нам идти на шельф не с чем, если говорить об оборудовании, технологиях и, что не менее важно, технико-технологической документации. Где технические регламенты для работы на шельфе, где стандарты? Они еще никем не разработаны! По мнению специалистов, для строительства только одной платформы потребуется более 1000 стандартов! Конечно, какие-то стандарты можно взять из уже имеющихся в России, другие разработать, опираясь на аналогичные зарубежные, но проблема существует.
   
   Поэтому связывать эту аварию с перспективами развития наших шельфовых проектов я бы не стал. Другое дело, что шельфовые программы весьма и весьма затратны. И чтобы выйти на акватории российских арктических морей, надо иметь хорошо продуманные и финансово обеспеченные программы. Пока же разведанность российского шельфа в среднем не превышает 6 – 7%. И поисковые работы здесь, конечно, очень дорогие. Каждый метр разведочной скважины на шельфе стоит примерно 1 млн рублей. Можно посчитать, во сколько обойдется скважина глубиной 2,5 – 3 тыс. м… На сегодня, кроме масштабных Штокмановского, Приразломного и еще нескольких заметных месторождений, серьезных запасов на Арктическом шельфе мы не имеем.
   
   Что касается строительства подводных объектов трубопроводного транспорта, то в мире накоплен достаточно хороший опыт, хотя всякие разные ситуации возможны. Думаю, имеющиеся у нас и известные в мире технологии позволяют сделать объекты достаточно надежными. Правда, и здесь нужны детальные изыскательские работы, позволяющие создать надежные условия для прокладки и эксплуатации объектов, находящихся на глубине 500, 600 или даже 1000 м. Опыт и расчеты показывают, что «Нордстрим» – «Северный поток», например, проходит в местах тектонических разломов. Этот момент и многие другие надо учитывать. Если же подготовительный процесс будет проведен качественно, а технология соблюдена, не вижу никаких проблем в плане реализации таких проектов.
2. Что следовало бы предпринять для ликвидации аварии? С самого начала, когда случилась эта беда, я сразу говорил, опираясь на отечественный опыт, что надо пробурить наклонную скважину или две (одна может быть разгрузочной), чтобы заглушить аварийную (тем более что эта скважина разведочная). У нас случалось нечто подобное, но на суше, на Тенгизском месторождении, в 1985 г., когда полгода полыхала скважина, до этого был печальный опыт аварии на газовой скважине Тазовского месторождения, которую долго не могли заглушить. Локализовать аварии удалось только бурением наклонных скважин. Если бы компания ВР сразу занялась именно этим, не было бы упущено время. Конечно, море не степь, но есть плавучие суда, можно было привлечь мощные, вплоть до миноносцев, найти другие возможности для стабилизации, при проведении бурения – единственного надежного способа глушения аварийной скважины и перекрыть утечку нефти, что сегодня и пытаются сделать.
3. Мораторий на бурение в Мексиканском заливе может повлиять на рост нефтяных котировок, они, в принципе, и так сейчас достаточно неплохие: 70 – 80 долл. «за бочку». Цена может подскочить, если ОПЕК не увеличит квоту добычи. Но американцы вполне могут с ними договориться. Скорее всего, существенно это решение на ситуацию на рынке нефти не должно повлиять. Данная скважина, мы знаем, не добычная; к тому же американцы добывают в Мексиканском заливе максимум 100 млн барр., что в мировой добыче не такая уж большая величина. А вот на бизнесе компаний, работающих на Мексиканском шельфе, конечно же, скажется.
   
   Решение о моратории – разумное, ведь надо же разобраться с причинами случившегося, чтобы подобное не повторилось вновь.
4. Российские специалисты тотчас же откликнулись на столь драматическую ситуацию. Руководитель компании РИТЭК, председатель совета директоров НК «ЛУКОЙЛ» Валерий Исаакович Грайфер сразу же предложили помощь коллегам из ВР, но получил вежливый отказ. К нам в Союз нефтегазопромышленников с интересной идеей обратился один старый нефтяник, после чего председатель совета СНГП Юрий Константинович Шафраник позвонил господину Дадли, отвечающему в ВР за ликвидацию аварии, однако какого-то интереса с его стороны проявлено не было. Мы готовы и сейчас оказать посильную помощь, в случае если компания будет в ней заинтересована.
5. Главное, что мы должны вынести из случившегося, это необходимость при выходе на любые нефтегазовые объекты серьезной и обстоятельной подготовительной работы, учитывающей самые малые возможности аварийных ситуаций, чтобы их предупредить. Естественно, ситуация потребует ужесточения определенных стандартов, особенно для работы на шельфе. России же, создающей свои стандарты с нуля, надо опираться на весь мировой опыт, учитывая, в том числе, и уроки подобных аварий.
6. Государство совершенно ни при чем, это работа конкретной компании. Если она страховала свои риски, тогда страховые компании просто выполнят свои обязательства. В разных странах существуют различные системы ответст­венности, но убытки, прежде всего, должны ложиться на компанию-хозяйку скважины.
   
   Скважина Macondo пробурена на глубине моря около 1500 м на лицензионном блоке 252 Mississippi Canyon (оператор – компания ВР), расположенном в 210 км к юго-востоку от Нового Орлеана. Потенциал залежи оценивается в 100 млн барр. нефти. И в данном случае за последствия отвечает компания ВР, на скважине которой случилась аварийная ситуация, вызвавшая масштабное экологическое бедствие. Расследование выявит причины случившегося, возможно, определит виновных, но затраты на ликвидацию утечки нефти, бурение скважин, гранты штатам Мексиканского залива, выплаты по искам, компенсации семьям погибших и пострадавших, федеральных затрат, затрат на возведение барьерных островов у побережья Луизианы лягут на плечи компании ВР. Трудно сегодня определить, какими они будут. Но масштабы выплат будут сравнимы с масштабами самой катастрофы. Читал, что женщина-руководитель Геологической службы США, оценивая объемы нефти, попавшей в море, заметила, что самолет за один день может пролететь лишь над частью разлившейся нефти…

С ТЕХНИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ДЕЙСТВИЯ ВР ВПОЛНЕ ЛОГИЧНЫ

Г.С. ОГАНОВ
д.т.н., генеральный директор
ОАО «НПО «Буровая техника»
goganov@integra.ru

1. Вероятно, данное событие может оказать определенное влияние на описанные проекты, но незначительно. Напротив, наиболее вероятным выглядит повышение стоимости (удорожание) столь крупных и ответственных проектов в связи с возможным ужесточением требований по безопасности ведения работ и внедрения в связи с этим дополнительных дорогостоящих технических средств и новых технологий.
2. В условиях отсутствия целостной картины событий, представленной официальными источниками, для оценки ситуации приходится ориентироваться на сведения, публикуемые в печатных и электронных СМИ. Но даже в условиях неполноты исходных данных действия, осуществляемые ВР, выглядели вполне последовательными, логичными. С технической точки зрения решение о бурении двух разгрузочных скважин, предложенное ВР, также выглядит абсолютно оправданным, и, будем надеяться, позволит ликвидировать сложившуюся аварийную ситуацию.
3. В целом, представляется, что цена на нефть зависит от более сложных процессов, в том числе и от экономической и политической конъюнктуры.
4. Не отрицаю такого варианта, хотя не слышал об этом.
5. Необходимо проанализировать и систематизировать причины и последствия аварии, сделать выводы из случившегося. Более серьезно относиться к проектным работам, в том числе и по обеспечению технической, пожарной, экологической и др. безопасности при бурении скважин, соблюдению установленных правил и регламентов ведения буровых работ, а также при креплении и испытании скважин.
6. Убытки от подобных аварий должны покрывать нефтяные и страховые компании. В данных ситуациях государство в любом случае оказывается в качестве «проигравшей стороны», т. к. на него ложится вся тяжесть затрат по ликвидации социальных и других последствий катастрофы.

ВР ПОПРОСИЛО У РОССИИ ГЛУБОКОВОДНЫЙ АППАРАТ «МИР-1»

О.Я. ТИМОФЕЕВ
д.т.н., начальник центра исследований и проектных разработок средств освоения ресурсов морей и океанов
ЦНИИ им. академика А.Н. Крылова
timofeev@krylov.sp.ru, krylov5@krylov.sp.ru

1. Это глубоководный разлив, примеров которому до сих пор не было, способы борьбы с ним совершенно иные, нежели с другими разливами. В России добыча нефти на шельфе ориентирована на мелководные работы, где таких проблем, как на глубоководных месторождениях, нет. Что касается газовых проектов «Южный поток» и «Северный поток», следует ожидать только интенсификации их реализации.
2. ВР следовало бы обратиться к опыту России в работах под водой, вынужденно накопленному в связи с авариями подводных лодок. В настоящее время ВР использует в борьбе с нефтью коагулятор, разбрызгивая его с самолетов он заставляет нефть оседать на дно. На дне нефть будут поедать бактерии очень долго. Существуют исследования на эту тему отечественных приморских экологов.
   
   Применялись и другие средства – сбор нефти с поверхности, когда с самолета разбрызгивают дисперсанты; сжигание нефти на месте выхода из воды. Такая работа может выполняться, если волнение моря не более трех баллов. Мини-подлодки обрезали часть вертикальной трубы, которая шла к буровой платформе, и установили на нее клапан. Это остановило один источник течи, осталось еще два.
   
   Проверка новой технологии по доставке дисперсантов на дно к месту течи нефти дает эффект, но потребуется дальнейший анализ, насколько это эффективно.
   
   Продолжается бурение новой скважины которая будет разгрузочной или пломбирующей (в зависимости от обстоятельств) старую скважину с помощью цемента, но для этого потребуется не менее трех месяцев.
   
   Колокол по сбору нефти под водой и подачи ее трубопроводами на танкер на поверхности был успешно установлен. На глубинах 1500 метров раньше такого никогда не производилось.
   
   Одна из версий катастрофы – скважина не была надлежаще запломбирована цементом, что привело к прорыву газов и пожару. Скважина была пробурена, запломбирована для использования в будущем, а платформа собиралась переходить на другое место бурения, когда случилась авария.
3. Президент США Барак Обама приказал приостановить бурение на всех 33 глубоководных платформах в американском секторе Мексиканского залива. Он также продлил мораторий на новое глубоководное бурение как минимум на шесть месяцев. Кроме того, были отложены аукционы на участки на шельфе Аляски и Виргинии, что ставит вопросы о будущем офшорной добычи нефти в США. Рынок нефти будет дорожать, так как объем добычи нефти уменьшится. Добыча и поставки нефти будут компенсированы за счет традиционных районов добычи.
4. Соединенные Штаты Америки получили предложения помощи в ликвидации разлива нефти в Мексиканском заливе от 13 стран и ООН.
   
   ВР обратилась к командиру российского глубоководного аппарата «Мир-1» Анатолию Сагалевичу с предложением совместно поработать над ликвидацией катастрофы в Мексиканском заливе.
5. Особое внимание следует уделять проектам освоения глубоководных нефтяных месторождений, прорабатывать возможные сценарии аварийных ситуаций, даже маловероятных, оценивать ущерб от них и разрабатывать адекватные меры по ликвидации аварий, особенно в катастрофических ситуациях.
6. Покрывать убытки должны все вместе – сами нефтяные компании, страховые компании и государство.
   
   Страховщики США на сегодняшний день оценивают ущерб от катастрофы в Мексиканском заливе в 20 млрд долларов.

МИКРО-БИОЛОГИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ ДЛЯ БОРЬБЫ С ПОСЛЕДСТВИЯМИ АВАРИИ

В.М. МАКСИМОВ
д.т.н., заместитель генерального директора по науке
ИПНГ РАН
vmaks@ipng.ru

Несомненно, трагедия в Мексиканском заливе не может не насторожить инвесторов. Возможно, сроки реализации некоторых проектов буду сдвинуты с целью их более тщательной проработки. Во всех случаях любой проект работы на шельфе должен содержать комплекс мероприятий, гарантирующий ликвидацию возможной аварии, даже если вероятность ее возникновения ничтожно мала.

Проект освоения шельфа российских морей постоянно корректируется как с точки зрения экологической, так и промышленной и социальной безопасности. Очень тщательно разрабатывались проекты освоения сахалинского шельфа. Проект освоения Штокмановского месторождения корректировался шесть раз (вне связи с событиями в Мексиканском заливе) и, думаю, что это не последний вариант проекта.

Ситуация в Мексиканском заливе вышла за рамки одной страны, она приняла глобальный, международный характер. И в это должны вмешаться международные организации.

Насколько известно из СМИ, руководство компании BP отклонило помощь других стран (в том числе России) в ликвидации аварии. Все операции проводятся в закрытом режиме. Известные методы глушения фонтанирующих скважин на суше не имеют опыта апробации на море на больших глубинах. Предложенное BP бурение двух новых скважин для локализации аварий теоретически может дать положительный результат (при условии ювелирно точной трассировки).

После прекращения утечки нефти возникнет проблема борьбы с крупномасштабной экологической катастрофой, восстановления морских и прибрежных экосистем, временные рамки которой трудно спрогнозировать.

Существуют разнообразные механические, химические и биологические методы очистки морей и морских водоемов от нефти. Химические методы не всегда эффективны, а иногда могут нанести вред морской биоте. Имеется множество различных абсорбентов на углеродной и углеводородной основе, а также коагулянты. Среди них можно выбрать наиболее эффективные для масштабов аварии в Мексиканском заливе при условии прекращения утечки нефти и локализации пятна загрязнения. Наиболее предпочтительными представляются технологии микробиологической направленности.

Микробиологические методы основаны на использовании отдельных штаммов или микроорганизмов. Они могут быть полезны, когда имеются тонкие пленки загрязнения. При этом возможны большие потери микроорганизмов в толще воды. Наиболее эффективный метод, не имеющий аналогов в мировой практике – «Биотемпоскрин», разработан в Институте проблем нефти и газа РАН. Этот реагент не токсичен, и образуемый продукт взаимодействия с нефтью включается в пищевую цепочку биоценоза морей и океанов, т. е. он экологически чист. В производстве «Биотемпоскрина» используются 14 штаммов микроорганизмов, выделенных из природных морских водоемов, не являющихся патогенными. Технология запатентована и прошла промышленную апробацию. Возможность применения данной технологии в Мексиканском заливе так же, как и любой другой, требует предварительной информации о составе нефти и свойствах морской воды в данном регионе.

НУЖНЫ НОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ БОРЬБЫ С НЕУПРАВЛЯЕМЫМИ НЕФТЕГАЗО-ПРОЯВЛЕНИЯМИ

А.С. ПОВАЛИХИН
д.т.н., директор департамента
ООО «Интеллект Дриллинг Сервисиз»
povalihin@ids-corp.ru

Для ликвидации неуправляемого нефтегазопроявления в мировой практике строительства скважин на суше применяются три способа воздействия на фонтанирующую скважину: через устье, а также через ствол скважины и призабойную зону пласта с помощью дополнительных, специально пробуренных скважин.

Неуправляемое фонтанирование из скважины пластового флюида является тяжелой аварией, которая наносит серьезный вред окружающей среде. Уже на начальном этапе планом аварийных работ с целью сокращения времени ликвидации таких аварий и снижения рисков предусматривается применение всех реально осуществимых способов. Поэтому параллельно с работами через устье производят бурение одной или двух так называемых противофонтанных скважин, как это было при проведении работ по ликвидации неуправляемых нефтегазопроявлений из скважин №11 Уртабулак (Узбекистан), №14 Майская, №45 Котур-Тепе (Туркмения), №4 Етым-Таг(Афганистан), №9 Кумжа (республика Коми), №10 Матвеевская (Украина), №55 Харасавейская (п-ов Ямал), которые осуществлялись советскими специалистами в 1963 – 1886 гг.

В настоящее время в Мексиканском заливе бурятся противофонтанные скважины, через которые путем соединения со стволом аварийной скважины или через призабойную зону пласта можно будет воздействовать на работу аварийной скважины. Параллельно, с целью минимизации негативного влияния на окружающую среду, реализуются технические решения, которые в спешном порядке были разработаны специально для скважины на платформе Deepwater Horizon.

Весь ход работ по ликвидации аварии в Мексиканском заливе свидетельствует о том, что для морских месторождений нефти и газа еще не разработана достаточно эффективная технология ликвидации нефтегазовых фонтанов через устье скважины в ситуациях, осложненных разрушением бурового и устьевого оборудования.

Таким образом, для снижения негативного воздействия нефти и газа на окружающую среду при строительстве скважин на морском шельфе необходимо наряду с совершенствованием существующих технических решений по безопасному бурению и эксплуатации скважин, разработать технологию и комплекс технических средств для ликвидации неуправляемого нефтегазопроявления через устье скважины, что позволит существенно сократить срок ликвидации аварий, аналогичных Deepwater Horizon. Особенно актуальна данная проблема для северных морей, где имеются высокие риски повреждения морского основания ледяными полями.

«ГЛУБОКО-ВОДНЫЙ ЧЕРНОБЫЛЬ»

А.С. ИВАНОВ
к.э.н., доцент, ученый секретарь
Всероссийский научно-исследовательский конъюнктурный институт
asvniki@rambler.ru

Вооруженное прорывной технологией человечество безудержно стремится к освоению природных ресурсов, пренебрегая разрушительными последствиями все более рискованных вторжений. Симптомы этого проявлялись давно. Прошло две трети века, а не угасает впечатление от леденящих кадров, отснятых в 1947 г. знаменитым оператором Романом Карменом, стоявшим на содрогающейся от штормовых волн эстакаде у Нефтяных камней. От их ударов стала крениться и рухнула в морскую пучину стройная буровая вышка, унося под воду свет прожекторов.

Столь трагичны были начальные страницы Повести о нефтяниках Каспия.

С тех пор масштабы и сферы вторжения в природную среду многократно возросли.

В 5-ом вопросе заключается ответ на причины катастрофы в Мексиканском заливе: технология бурения и добычи (стимулируемая доходностью) развивалась быстрее средств безопасности и техники ликвидации аварий на море. В результате на платформе ВР случилось нечто вроде «глубоководного Чернобыля», не поддающегося усмирению на полуторакилометровой глубине и перерастающего в экологическую катастрофу.

В свете этого должны быть серьезным образом скорректированы проекты и программы освоения морских шельфов, поскольку необходима разработка более совершенных дистанционных систем управления, страховочных дубль-систем и т. д.

Напомним, что после катастрофы танкера «Эксон Валдиз» у берегов Аляски в марте 1989 г., когда вытекло около 40 тыс. тонн нефти с загрязнением 800 км побережья, – Конгресс США принял специальный «Закон о нефтяном загрязнении», вводивший ряд превентивных мер. В нынешних обстоятельствах Президент США Б. Обама ввел временный мораторий на проведение разведочных работ на шельфе, а к восстановительным работам были привлечены армейские подразделения и службы береговой охраны. Учитывая это, в наших условиях, наверное, необходима отсрочка в реализации шельфовых программ для:

• технологического совершенствования безопасности шельфовых разработок;
• принятия новых технических стандартов;
• введения законодательных мер по контролю за соблюдением повышенных технических и экологических требований.

При этом нужно учитывать, что в нашей стране нет достаточного опыта разработки глубоководного шельфа, а кроме того – основные проекты сконцентрированы в арктических зонах, где сооружение и проведение аварийно-спасательных работ затруднены тяжелыми погодными условиями, огромными расстояниями, отсутствием инфраструктуры, а природа отличается высокой ранимостью и долгим периодом восстановления.

Ущерб от современных техногенных катастроф многопланов, достигает столь огромных значений, что даже страхование может оказаться недостаточным. Разумеется, ответственные корпорации – операторы должны нести основную ответственность. По аварии 1989 г. компания «Экссон» затратила более 2 млрд долл. на аварийно-спасательные работы и порядка 1 млрд долл. – на восстановление экосистем.

Что касается бурения наклонных скважин для погашения напора нефти или перекрытия ствола, – то в России был положительный опыт в этом направлении, равно как и применение глубоководных аппаратов «Мир», которыми предлагал воспользоваться известный постановщик фильма «Титаник» Кэмэрон. Однако «Бритиш петролеум» предпочла опираться на «собственные силы».

Кстати, к востоку от Ньюфаундленда, как раз на злополучной «айсберговой магистрали», находятся две канадские добывающие платформы (давшие второе экономическое дыхание когда-то бедной провинции). Плавучая платформа «Терра Нова» при наплыве айсберга приостанавливает добычу и отплывает в сторону. А стоящая на опорах «Хиберния» рассчитана на «операбельное восстановление» после столкновения с айсбергом массой до 5,4 млн тонн (но не больше).Организована служба по мониторингу и отбуксировке наплывающих айсбергов (тремя судами с канатами длиной в 1200 м и толщиной 20 см). На это расходуется около 10 млн долл. ежегодно. Но ситуация может выйти из-под контроля при 30-метровых штормовых волнах.

По свидетельству газеты«Уолл-стрит джорнел», почти десятилетие назад экологи предупреждали о неизмеримой пагубности крупных разливов нефти в случае повреждений подводных конструкций добычи или транспортировки.

ВЕРОЯТНЫ КОРРЕКТИРОВКИ ТРЕБОВАНИЙ ЭКОБЕЗОПАСНОСТИ ДЛЯ ШЕЛЬФОВЫХ ПРОЕКТОВ

С. ЧЕСТНЫЙ
директор представительства компании GS-Hydro в России
Sergei.Chestny@gshydro.com

1. Думаю, что более вероятна корректировка этих программ в сторону повышения (обеспечения) экологической безопасности и повышения соответствующих требований к техническому оснащению средств добычи.
2. Не являюсь экспертом в этой области. Если анализировать СМИ, то выход достаточно логичный, хотя и очень долгосрочный, но все другие меры пока не сработали.

1. Если исходить из того, что причина катастрофы – не сработавший превентор, то уроки достаточно типичные: соотвествующая проверка, тестирование, освидетельствование подобного и прочего оборудования. Если все это было сделано в должном объеме, то потребуется пересмотр этих норм и процедур в сторону исключения попадания неисправного механизма на объект.
2. Уверен, есть соответствующая юридическая база, описывающая распределения ответственности между данными игроками. Но, рассуждая как обыватель, могу сказать, что если нефтяная компания выполнила все требования государства по безопасности и техническому оснащению, то вина в должной мере ложится на государство. Если требования не были выполнены, то опять вопрос: почему государство пропустило эти пробелы? В любых раскладах государство не может быть в стороне, но в первом случае его ответственность максимальна. Страховые компании должны отвечать в рамках своих обязательств по договорам

МОРАТОРИЙ УСПОКОИТ ОБЩЕСТВЕННОСТЬ, А АВАРИЯ ПРОСТО ЗАБУДЕТСЯ

В.И. БАЛАБА
к.т.н., доцент
РГУ нефти и газа имени И.М. Губкина
balaba@gubkin.ru

1. Эти проекты являются долгосрочными и экологическая катастрофа в Мексиканском заливе существенного влияния на их реализацию не окажет. Альтернативы природным углеводородам пока нет, тем более в отечественной сырьевой экономике. Психологическое воздействие катастрофы после ликвидации фонтанирующей скважины быстро пойдет на убыль, как это было в случае Чернобыльской катастрофы. Политические, экономические и иные спекуляции, прикрываемые ссылками на катастрофу, были, есть и будут.
2. В компании ВР работают высокопрофессиональные специалисты и принимаемые ими решения, несмотря на промашку с загидрачивающимся куполом, являются обоснованными. Более того, только они обладают фактической информацией, а давать какие-либо рекомендации лишь на основании сообщений СМИ (существуют различные версии произошедшего и происходящего) считаю нецелесообразным. Что касается наклонных перехватывающих скважин для разгрузки или задавливания фонтанирующей скважины, то этот способ известен, неоднократно применялся, эффективен и, очень надеюсь, даст положительный результат и в этом случае.
3. Понятно, что цель этого решения – успокоить общественность, поскольку в течение моратория профилактические работы с целью повышения безопасности работ на остановленных объектах не заявлены. Рынок нефти живет своей жизнью. Возможны спекулятивные колебания стоимости нефти, которые, как известно, происходят и после менее значимых событий. Определяющим является не мораторий, а то, как быстро ликвидируют фонтанирующую скважину.
4. О предложениях по восстановлению контроля над скважиной мне ничего не известно. Еще раз повторю, что ВР обладает необходимыми технологиями и имеет все возможности привлечь для решения этой проблемы необходимые ресурсы. Помощь нужна для экологической реабилитации Мексиканского залива и побережья, загрязненных нефтью, в связи с большим масштабом загрязнения. Такая помощь уже оказывается.
5. О политиках говорить не буду, иногда их умозаключения трудно поддаются осмыслению. Что касается специалистов нефтегазового дела, то в первую очередь им нужно обратить внимание на совершенствование безопасности буровой технологической системы, прежде всего, повышение надежности ее глубоководной части.
   
   Следует также предусматривать наличие в районе ведения работ глубоководных средств ликвидации аварий. Нельзя полностью полагаться на дистанционно управляемые подводные роботы, полагая их полными аналогами техники, используемой для ликвидации неуправляемых фонтанов на суше. Перечень глубоководных средств ликвидации аварий должен определяться на основе анализа сценариев возможных аварий. Видимо, в данном случае возможность возникновения неуправляемого фонтана не была учтена. Поэтому колокол пришлось изготавливать в спешке, а технология его применения не была отработана на моделях. Результат – упущенное время и катастрофическое загрязнение окружающей среды.
6. Убытки подсчитывают после ликвидации аварии, и самый эффективный способ их компенсации – страхование. Важно другое – наличие финансовых и материальных резервов на случай возникновения аварии. Обеспечить такие резервы (затраты ВР уже составили около 3 млрд долл.) маломощная компания не может. Отсюда вывод –освоение морских месторождений – дело транснациональных компаний и международных консорциумов. Государство же должно регламентировать и контролировать эту деятельность, находясь, в свою очередь, под гражданским контролем, так как если государство живет на нефтяные деньги, то оно не может быть эффективным регулятором.

ФИНСКИЙ ОПЫТ МОГ БЫ ПРИГОДИТЬСЯ

Н. КИЛЬДИШОВ
вице-президент
«Ламор Корпорэйшн Аб»
nikolai.kildishov@lamor.com

1. Должны быть скорректированы проекты с учетом увеличения инвестиций в технологии ликвидации аварий на море, в обеспечении превентивных мер и необходимых ресурсов для обеспечения безопасности в случае возникновения аварийных разливов нефти.
2. На наш взгляд, BP делает все возможное для ликвидации аварии. На данный момент уже накоплен большой опыт ЛАРН, но прецедентов аварии такого масштаба, как в Мексиканском заливе, в мировой практике нет. Поэтому, естественно, это глобальная задача, и к поиску путей локализации аварии должен быть подключен передовой фронт науки и производства. Наша компания «Ламор Корпорэйшн Аб» (Lamor Corporation Ab), Финляндия, является мировым лидером производства и поставок оборудования ЛАРН. «Ламор» также активно участвует в операциях ЛАРН в Мексиканском заливе.

1. Безусловно, в подобных катастрофах необходимо тесное взаимодействие всех сторон: государственных структур, нефтяных и транспортных компаний, производителей оборудования, страховых компаний. При решении вопроса о том, кому покрывать убытки при возникновении аварий подобного рода, полезно было бы позаимствовать практику, сложившуюся в Финляндии. Здесь все предприятия и компании, связанные каким-либо образом с переработкой нефти, ее перевозками и пр., обязаны перечислять с каждой тонны нефти определенную плату в специальный фонд, созданный для обеспечения безопасности в случае возникновения аварийных разливов нефти. На средства этого фонда приобретается и обновляется оборудование ЛАРН и проводится обучение.

Комментарии посетителей сайта

Функция комментирования доступна только для зарегистрированных пользователей

Ключевые слова: авария на буровой платформе, Deepwater Horizon, Мексиканский залив, компания ВР, нефтяное загрязнение моря, экология, ликвидация последствий аварии

Keywords: accident on the drilling platform, Horizon, Deepwater Gulf of Mexico, BP, oil pollution, ecology, elimination of the consequences of the accident

Просмотров статьи: 10484